А сам, соответственно, употребил допинг

В отличие от всех остальных, в биатлон я пошел по духовным соображениям.

Тренер раздал всем винтовки. А кому не хватило – саперные лопатки.

Природа – не храм, и уж тем более – не мастерская. Природа – огневой рубеж, и огонь в нем надо вести без штрафных кругов.

Молчать! У меня ваш Бьорндален под Рупольдингом сортиры чистил, пока я на лежке габарит проходил за доппатрон!

Шмалите, друзья, сколько хотите. У Норвежки-Которая-Ищет-Мишень бронхиальная астма.

У меня сеструха рожает от сервисмена.

– Простите, а зачем вам столько эритропоэтина?
– Я его натурально съем, и меня повезут в ВАДА.
– Но зачем?!
– Не плющит меня на Олимпиаду ехать.

Гонка без цветочной церемонии – это все равно, что любовь в резинке: движение есть, прогресса нет.

– Толя, что же ты со смазкой не угадал?
– Я не нарочно. Эксперимент это был. На предмет рационализаторского предложения.

Знаю я там одно место с офигенными пасьютами!

Нет, массажист – это не профессия. Это половая ориентация…

У нас в столовке хороший допинг давали, много. Однажды я даже в обморок упал – накушался. Меня тренер домой нес.

В пелотоне пердел проказник Фуркад, а мы мечтали о подвиге.

А про этого «кого-то» в газете «Вашингтон Пост» писали. Что он мельдонием торгует через ларьки «Союзпечати».

Из этой комментаторской кабины, ребятки, наша Родина диктует свою непреклонную волю остальному биатлонному сообществу.

– Как там, в сингл-миксте? Бабы есть?
– Практически нет, сами удивляемся.

Пойдем, щекастик, ко мне в подсобное помещение, я тебе стероыдов насыплю.

 – Видишь финишный створ?
 – Нет.
 – И я не вижу. А он есть!